Меня зовут Наталья, мне 48 лет, я созависимая. Мой сын химически зависим и имеет психиатрический диагноз.
С чего все началось
О химической зависимости сына я узнала, когда он заканчивал школу и собирался поступать в ВУЗ.
В один день, как мне тогда показалось, его как подменили. Он ушёл из дома и не вернулся, и не позвонил, чего раньше никогда не было. Как будто в один день он совсем потерял интерес к учебе. Начались перепады настроения, драки на улицах, ночные звонки из полиции.
В ужасе я увидела, что потеряла своего прежнего сына, он стал совсем другим, чужим, далеким, опасным. Мне показалось, что мир сошел с ума, всё перевернулось и непонятно, что с этим делать, как жить.
Что было со мной
По совету психолога я пришла в Азарию, в группы Нар-Анон. Пришла, переполненная чувством вины, стыдом, горем. Тогда мне казалось, что я одна с такими проблемами.
Меня очень тепло встретили, дали адреса групп, какие-то распечатки, листки с текстами для родных химически зависимых людей. Я ехала домой и читала их как откровение. Постепенно до меня стало доходить, что наркомания — не смертельный приговор, что существуют принципы жизни рядом с наркоманом, которые помогают родственникам стать здоровыми и счастливыми не смотря на внешние обстоятельства, и помогают и самому наркоману.
На моей первой группе, в большой комнате было много людей, не хватало места чтобы сесть, и вот каждый по очереди представлялся: здравствуйте, я мама наркомана; здравствуйте, мой близкий родственник наркоман; здравствуйте, я отец наркомана. Мне было очень трудно сказать такое вслух в первый раз, очень трудно принять и признать это. Пришлось сделать усилие, чтобы не заплакать, не убежать, не спрятаться.
Ощущение изоляции, чувство одиночества с ужасными проблемами прошло на первых же группах. Мне дали несколько телефонов, по которым я могла звонить, если ситуация дома мне покажется невыносимой или я не буду знать что делать. Я слушала опыт других людей, которые имели такие же проблемы, с которыми столкнулась я, и справились с этим; я видела их примеры, я стала понимать, как и куда идти из ситуации безвыходности и отчаяния к освобождению и выздоровлению.
Как есть сейчас и будет дальше.
Я училась, и до сих пор учусь выставлять границы, отдавать своему близкому ответственность за его жизнь; заниматься собственной, а не чужой жизнью.
Сын не смог закончить институт, возникли психиатрические проблемы, которые усугубляет химическая зависимость. Были госпитализации, были ситуации, которые раньше мне показались бы невыносимыми.
В данный момент я живу отдельно от него, и не вмешиваюсь в его жизнь. У него есть работа, есть подруга, есть возможность справиться со своими проблемами. Он знает, что делать при психиатрических обострениях, знает о последствиях употребления и несет эту ответственность сам.
Я знаю, что никак не смогу повлиять на его выбор, что делать со своей жизнью. Я могу только любить его, и выздоравливать от созависимости сама. Здоровый личный пример перед глазами — это единственное, что я могу дать своему ребенку.